Фото: акимат Астаны
По информации управления образования, на сегодняшний день по Карагандинской области 18 029 детей с особыми образовательными потребностями. Все они нуждаются в особом педагогическом подходе. Как утверждают специалисты, ребёнка с отставанием в развитии очень важно с трёх лет обеспечить качественной инклюзивной средой. Таким деткам необходимо ходить в детские сады и школы. Но что их ждёт там?
«Когда ребёнок идёт в обычный детский сад, а не в специализированный, первое, что с чем он сталкивается, – воспитатели, которые не готовы работать с такими детьми. Группа большая и особенный ребёнок всегда является помехой. Многие родители говорят, что у него ребёнок пару недель походит в сад, а потом начинают давить на маму и родители, и воспитатели. Сначала всё начинается мягко. Говорят: «у нас нет тех услуг, которые нужны вашим детям, нет специалистов, вашему ребёнку будет лучше в специализированном саду, на домашнем обучении или на индивидуальных занятиях». Если не работает такая схема, начинают подключать родителей, которые говорят: «ваш мальчик или девочка делали то, делали это, и вам бы желательно уйти». На моей практике были случаи, когда директора обманным путём выпроваживали их из детского сада», – говорит соучредитель общественного фонда «Батылжурек» Оксана Югай.
Она отмечает, что для работы с такими детьми в детсаду должны быть педагоги-ассистенты, наличие которых предусмотрено в законодательстве и которые помогают подготовить к школе особенного ребёнка (как с ментальными нарушениями, так и детей с ДЦП). Однако на деле в детсадах Карагандинской области их нет. В Караганде нет ни одного государственного детсада, принимающих детей с ДЦП, которые не ходят, говорит Оксана Югай.
«Никто не хочет нести ответственность за таких детей, поэтому маме говорят: «Вашего ребёнка могут ударить. Он не успевает». 25-30 детей в группе и на одного никто не хочет тратить больше времени. Но есть такие сады, их очень мало, где всё-таки есть инклюзия. Я своего младшего ребёнка водила в такой сад «Еркетайым». Он нормотипичный ребёнок, здоровый и у него в группе было около пяти детей с особенностями здоровья – с ментальными нарушениями, неговорящие дети, с задержкой развития. Несмотря на то, что группа большая, эти дети всегда участвовали в мероприятиях, всегда в центре, не сидели в конце зала. К выпуску у многих из них появилась речь, сформировались поведенческие навыки, они адаптировались в социуме, они дружат. Дети получили толчок в развитии, который был так им необходим в самом начале. А вся разница в том, что директор этого детсада является мамой особенного ребёнка. И поэтому этих детей там приветствуют, помогают, принимают и стараются их вывести из того состояния, в каком они приходят, к сожалению», – поясняет она.
Как выяснилось, проблем в регионе много – это дефицит педагогических кадров, отсутствие у воспитателей детсадов мотивации работать с особенными детьми. Не во всех детсадах имеются логопеды, психологи, дефектологи, занятия у которых включены в специальную программу для особенного ребёнка по рекомендации психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК). В сельских населённых пунктах дефицит кадров ощущается ещё острее.
«У нас даже в больших городах имеется дефицит кадров. Не созданы условия для тех, кто окончил бакалавриат и хочет заниматься с детьми. А мы видим большой результат от коррекционных занятий. В нашем фонде получают услуги огромное количество детей. Но в детских садах и школах наших детей отстраняют, они сидят на лавочках, лишь бы они тихонько сидели, не приносили проблем», – говорит Оксана Югай.
Хотя в управлении образования утверждают совсем другое. По их данным, условия для инклюзивного образования созданы в 90% детсадах и школ региона, 85% колледжей. Действуют областной ресурсный центр поддержки инклюзии при карагандинской школе №27 и центры в Караганде, Темиртау, Балхаше, Сарани, Осакаровке, Шетском районе, девять кабинетов поддержки инклюзии, 43 кабинета службы психолого-педагогического сопровождения.
«В организациях образования области работают 280 педагогов-ассистентов. Министерством просвещения рассматривается вопрос о внедрении в практику работы организаций образования индивидуальных помощников для сопровождения детей с инвалидностью», – сообщили в управлении.
Эти же данные приводят на ежеквартальных встречах акима области с родителями детей с ограниченными возможностями, которые в свою очередь приводят целый список услуг, который они не могут получить.
«Ещё одна проблема – отсутствие нормального адаптивного спорта с ранних лет в детсадах и школах. Мы поднимаем вопрос о включении в школах занятий адаптивной физкультуры. Ведь не все дети с ментальными нарушениями или ДЦП, а есть и с нарушением зрения или слуха. Они могут на 100% выполнять то, что делает нормотипичный ребёнок. Если немного адаптировать физкультурную программу, то очень замечательные результаты получаются у особенных детей», – говорят в ОФ «Батылжурек».
Они отмечают, что несколько лет подряд услугами их фонда пользовались около 100 детей, а в этом году их число выросло до 300, что показывает резкое увеличение количества детей с ментальными нарушениями.
Поэтому растёт спрос на коррекционных педагогов, психологов. Специалисты с опытом уходят из госорганизаций в частные, так как там зарплата в разы больше. А в частных коррекционных центрах стоимость услуг не по карману многим родителям.
«Ещё одна проблема – некоторые специалисты после долгих лет работы перегорают. Потому что с особенными детьми работать очень нелегко. У нас было много случаев, когда педагоги неэтично себя вели в отношении наших детей, которые не могут рассказать и пожаловаться. Но есть педагоги, которые ранее не имели опыта работы с такими детьми, но при этом прекрасно справляются и дети дают прекрасные результаты. Я думаю, что тут всё зависит от желания», – говорят в фонде.
Оксана Югай также рассказала о проблеме обучения особенных детей по программе общеобразовательной школы.
«Теперь особенные дети, которые обучаются в школе, не имеют права получать услуги центра поддержки детей с аутизмом «Асыл Мирас». Те, кто пишут такие законы, совершенно не знают, что занятия в «Асыл Мирас» идут по авторским программам, разработанным фондом. Ни в одной школе нет специального терапевта, который бы занимался с детьми по этим программам. А занятия в школе – это абсолютно другое направление. Туда наши дети ходят два раза в неделю по часу, хотя им нужно ходить каждый день минимум на час», – говорит Оксана Югай.
По её словам, для детей со средней умственной отсталостью нет пособий для обучения в школе: в Казахстане их не разработали, хотя таких детей в стране немало.
«Многие из них учатся в школе, а ещё больше их отправляют на домашнее обучение и они занимаются на чёрно-белых распечатках, так как наши педагоги вынуждены искать российские пособия. В Казахстане для детей с умственной отсталостью не разработаны ни книги, ни рабочие тетради. В Караганде есть специалисты, которые могут качественно разработать такие пособия, и мы к ним обратились с просьбой. Для школ, где обучаются дети с ЗПР, тоже не разработана специальная программа и они занимаются по общеобразовательной. Просто в таких школах детей меньше и к ним более внимательный подход. Поэтому хочется, чтобы практикующие педагоги составили для детей с ЗПР и для детей с умеренной умственной отсталостью программы, хорошие книги, качественные рабочие тетради», – говорит Оксана Югай.
Как уверяют в управлении образования, для обеспечения учебно-методической литературой педагогов, работающих с особенными детьми, на 2024 год предусмотрено финансирование в размере 45 миллионов тенге, а на 2025 год – 48 миллионов тенге.
А пока родители особенных детей в регионе пытаются адаптировать и развивать своих детей в имеющихся условиях в надежде, что инклюзивное образование станет доступнее и качественнее.
По данным Минпросвещения, всего в Казахстане более 200 тысяч детей с особыми образовательными потребностями. Для работы с ними в общеобразовательных организациях по всей стране не хватает 470 педагогов.