Он не хотел умирать: мама погибшего школьника из Караганды борется за справедливость и требует повторной экспертизы

Основная причина – попытка сместить акцент с качества оказания помощи на якобы «психическое состояние» самой женщины. Семью не устраивает, что ключевой фельдшер, на бездействие которой они указывают, по выводам последней комисии причастна к смерти ребенка только косвенно. 

«Когда мы получили последнее заключение экспертизы, у нас очень неприятный осадок остался. Был специалист из скорой помощи, и она обратила внимание не на оценку состояния ребенка, не на ошибки в действиях фельдшера, а на то, что мама с сыном якобы были в странном психическом состоянии», — говорит адвокат семьи Сергей Галко.

Он подчеркивает, что это попытка увести ответственность от реальной причины трагедии, которой, по их мнению является халатность медицинского работника.

«Пусть хоть головой об стенку бьется, лишь бы не мешала врачу оценить. А она не мешала. Она делала все, что ей говорили. Она предоставила доступ, не препятствовала. И теперь вместо того, чтобы признать вину, фокус переводят на нее», — добавляет адвокат.

Согласно результатам двух предыдущих заседаний комиссии НЭК и проверке департамента фармконтроля, специалисты признают: была допущена недооценка степени тяжести состояния ребенка. Это подтвердили практически все эксперты.

«Все признали, что у первого фельдшера была такая форма безалаберности, как недооценка степени тяжести больного. Как в первый, так и во второй раз. Все понимают, к чему ведет такая недооценка», — объясняет Галко.

Однако последняя комиссионная экспертиза указала на косвенную причинно-следственную связь между действиями фельдшера и смертью ребенка. Это юридически мешает подать иск напрямую к конкретному медику, которого мама считает виновной.

Как произошла трагедия

Все случилось в январе. 13-летний Дамир заболел обычным ОРВИ. Он лечился дома, принимал жаропонижающее и противовоспалительное – все по назначению врача. К концу недели стало легче. В пятницу в поликлинике ребенка осмотрели и разрешили идти в школу в понедельник.

Но в субботу к вечеру состояние резко ухудшилось – у мальчика появилась боль в икрах, позже – в паховой области, началась слабость. Семья вызывала скорую помощь четыре раза за ночь. По словам дяди мальчика Бориса Вахрушева, именно он и его супруга первыми приехали в больницу, узнав о случившемся.

«Фельдшер, которая приехала в первый раз, по словам мамы, осмотрела его визуально. Не слушала, не мерила давление, не проверяла сатурацию. Сказала, что горло красное, что боли в мышцах – это спазмы после температуры, и что подростки склонны к драматизации», — рассказывал он.

Ребенку стало хуже, вызвали скорую повторно – приехала та же фельдшер.

«Она снова ничего не предприняла. Уверяла, что у нее стаж 24 года, и что ребенок симулирует. Даже пригрозила, что вызовет психиатрическую бригаду, если он не «перестанет притворяться»», — вспоминал Вахрушев.

Позже у мальчика появились синие пятна на руке, где была приложена грелка по совету фельдшера, дыхание стало прерывистым. Дамир просил укол от боли – его сделали, но фельдшер снова уехала.

«Он говорил: «Мама, я не хочу умирать». Он уже не чувствовал рук и ног», — рассказывал мужчина.

На третий звонок в скорую – в 06:13 – никто не ответил. Мать пыталась сама донести мальчика до машины, но он не стоял на ногах. Последний вызов был в 06:25, но бригада ехала 27 минут.

«Когда они зашли, фельдшер сказала: «У вас опять что-то с суставами?». Возможно, их предупредили, что «ничего страшного». У ребенка уже почти не было давления, ему вкололи «Преднизолон». Он обмяк сразу после укола», — объяснял дядя Дамира.

В больнице реаниматолог спросил: «Зачем вы его привезли, у него пульса нет». Врачи пытались спасти ребенка, но безуспешно.

Что дальше?

Сейчас семья добивается проведения повторной, независимой экспертизы с привлечением новых специалистов. Мама боится, что виновные так и останутся безнаказанными. У Дамира не было хронических заболеваний, он был активным, учился и занимался спортом.

«Я просто хочу, чтобы никто больше не прошел через то, что пережили мы», — говорит Елена.

Эта история стала не просто частной трагедией – она поднимает острые вопросы о качестве и ответственности в системе оказания неотложной медицинской помощи. И пока точка в деле не поставлена, борьба матери продолжается.

Смерть, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, наступила от заболевания легких – острой двусторонней полисегментарной серозной десквамативной пневмонии, с участками серозно-гнойной интерстециальной пневмонии, осложнившейся сепсисом, инфекционно-токсическим шоком и отеком головного мозга. 

Однако мама мальчика уверяет, что никаких симптомов пневмонии не было выявлено ни врачами поликлиники, ни фельдшером скорой помощи дома. Кроме того, Елена продолжает, Дамир не кашлял и у него отсутствовала одышка. 

В материале использовано фото Бориса Вахрушева