Почему FaceID не решит проблему приписок в поликлиниках, рассказал эксперт

Недавно министр здравоохранения РК Акмарал Альназарова рассказала о новых мерах по предотвращению фальсификаций в системе здравоохранения. В качестве основного инструмента борьбы с приписками, по ее словам, будут использоваться цифровые технологии, включая внедрение FaceID для подтверждения получения пациентами медицинских услуг. Министерство уже запустило пилотный проект в республиканской поликлинике первичной медико-санитарной помощи в Астане. В рамках проекта пациенты должны будут идентифицироваться с помощью FaceID и веб-камер, что, как считает глава ведомства, позволит исключить возможность фальсификации данных о полученных услугах. 

В некоторых городских поликлиниках столицы врачам уже вручили веб-камеры для постепенного освоения. Радоваться новому пилотному проекту или нет, пока непонятно, однако сами практикующие врачи с нескрываемым раздражением относятся к частым нововведениям, отрывающим их от самого главного – лечения пациентов.

Будет ли эффективным FaceID и приживется ли в отечественной медицине, в интервью inbusiness.kz рассказал бывший вице-министр здравоохранения РК Олжас Абишев.

– Олжас Амангельдиевич, минздрав вводит новый инструмент в борьбе с приписками. Какую оценку Вы можете дать пилотному проекту, Ваше мнение на этот счет?

– По моему мнению, данный подход сейчас не эффективен в связи с тем, что технология FaceID не решает вопрос приписок. Сейчас минздрав позиционирует, что FaceID мы внедрим и все вопросы по припискам решим. А это не совсем так, потому что FaceID информирует о посещении пациентом медицинской организации. Но, какой объем медицинских услуг он получил, на этот вопрос этот метод не отвечает. А у нас проблемы с приписками именно в том плане, что какой объем фальшивых медицинских услуг был оказан якобы пациентом. Этот вопрос FaceID не решает.

Поэтому, почему сейчас FaceID пропагандируется как решение вопроса с приписками, мне непонятно. Скорее всего, эта технология либо это решение были предложены для формального исполнения поручения главы государства о борьбе с приписками.

То есть формально да, мы внедрили технологию, да, мы якобы боремся с приписками, но по факту оно никак не решает эту проблему.

– У столичных врачей в кабинетах уже установлена веб-камера. Как Вы думаете, прибавит это новшество хлопот врачам в обслуживании пациентов?

– Конечно. Представьте, либо врач должен сидеть перед камерой постоянно, чтобы подтверждать, что он действительно предоставил медицинскую услугу, либо он будет оказывать пациенту медицинскую помощь.

Мы должны понимать, что из 100% объема медицинской помощи сейчас 70% – это экстренная медицинская помощь. То есть у нас есть плановая медицинская помощь, когда вы приходите в поликлинику и обследуетесь, а есть 70%, когда срочно, экстренно человеку нужно помочь. И что делать врачу? Чтобы его или его медицинскую организацию не оштрафовали, он будет сидеть перед камерой или будет помогать человеку? В случае медстрахования врач будет вынужден сидеть перед веб-камерой компьютера, чтобы завтра в дальнейшем его не оштрафовали и не лишили заработной платы. Это очень негативно скажется на оказании медицинской помощи.

– А какие последствия могут быть у этой новой реформы? Каким образом будут регистрировать по FaceID лежачих пациентов, чьи родственники, например, приходят за рецептом или направлением к врачу?

– Вы правильный вопрос поднимаете: как FaceID будет проверять, этот ли человек на самом деле получатель медицинских услуг? У нас сейчас юридически не закреплена такая позиция или такая концепция, как формирование единой базы данных лиц на территории Казахстана. То есть FaceID хорошо снимает лицо, но он не может сверять его с единой базой данных казахстанцев. В связи с этим нет процесса верификации, подтверждения, этот ли человек получил ту или иную медицинскую услугу. Потому что у нас в Казахстане юридически нет единой базы данных лиц казахстанцев.

Получается, что FaceID просто фотографирует лицо любого человека. И в фонде медстрахования и в медицинской организации без системы верификации, то есть без системы проверки, нельзя проверить, тот ли это пациент или не тот. Это первый момент. Второй момент – представим, что у человека случился анафилактический шок, у него, соответственно, отек лица. Даже если у нас будет единая система базы данных лиц, то это лицо пациента, который находится в состоянии анафилактического шока, не будет распознано как лицо человека на фотографии, снятой в ЦОН. Что тогда делать? Это тоже вопрос. Потому что мы понимаем, что при экстренной госпитализации многие люди не в той форме, как на фотографиях в паспорте. И это тоже не решает вопрос. Достаточно много вопросов, на которые сейчас нет ответа, к сожалению.

– То есть, чтобы FaceID заработал эффективно, сначала нужно было запустить, по идее, вот эту единую верификацию, верно?

– Если сейчас по-хорошему делать FaceID на национальном, на страновом уровне, нужно поднять единую базу данных с лицами людей, с биометрическими данными, которые фотографируются в ЦОН. Это первый шаг. Второй шаг – биометрические данные попадают у нас под регулирование защиты персональных данных. То есть на использование биометрии нужно разрешение человека, подписанное либо живой подписью, либо электронно-цифровой подписью. И третий шаг – подключение всех медицинских информсистем к этой единой базе данных, биометрических фотографий лиц людей. И при четвертом шаге, даже если все предыдущие будут выполнены, вопрос объема оказанных медицинских услуг не решается. То есть сколько услуг получил человек при поступлении в медицинскую организацию. Да, он поступил, факт есть, мы сфотографировали, а ему оказали медицинскую услугу на 10 тенге или на 10 млн тенге? Объем услуг никак не считается.

– Вы говорите, что проект FaceID – формальный подход к решению задач, поставленных главой государства. Если это так, то можно ли считать, что бюджетные средства израсходованы на него впустую?

– Давайте далеко ходить не будем. В начале этого года минздрав запустил против приписок систему QR-кода. Вы приходите в больницу, сканируете телефоном QR-код, и они подтверждают, что вы там были. На это были выделены средства. Мне неизвестно, сколько было выделено средств. Но где сейчас этот проект? Неизвестно. На что были потрачены деньги? Тоже неизвестно.

Я опасаюсь, что FaceID повторит судьбу предыдущего проекта по борьбе с приписками.

– Сегодня при приеме пациентов врачи продолжают использовать считывание штрих-кода с электронного удостоверения личности. Разве это не результативно сейчас? Зачем было внедрять FaceID?

– Абсолютно верно. Сейчас считывание штрих-кода применяют для того, чтобы компьютер понял, какой ИИН. Потому что в медицинских информсистемах есть электронные паспорта здоровья, которые формируются вокруг ИИН для того, чтобы понять, какой пациент пришел, какие медицинские услуги получил и тому подобное. Но оно сейчас неэффективно, потому что в медицинских информсистемах оставили ручной ввод ИИН или фамилии, то есть медицинский персонал имеет право вводить ИИН либо фамилию вручную. Например, можно ввести мою фамилию или вашу фамилию, и как будто бы пациент пришел в медицинскую организацию. Если эту функцию ручного ввода убрать и оставить только сканирование штрих-кодов с удостоверения личности, это уже бы решило многие вопросы на данном этапе.

– Если этот пилотный проект не является действенным, то какие еще альтернативные методы есть в борьбе с приписками?

– Я думаю, далеко ходить не надо. У нас есть очень хороший способ и в ЦОН, и в банках второго уровня – это СМС-коды. При обращении человека за получением госуслуг либо определенных услуг к нему приходит СМС-код, который он озвучивает оператору при поступлении, например, по обращении, и оператор на основе этого СМС-кода дальше продолжает определенные операции.

Почему бы не использовать этот опыт? Он уже доказал свою эффективность. Но почему-то никто это не рассматривает.

– Как Вы считаете, зачем было тогда изобретать велосипед, и как в целом сегодня Вы оцениваете работу минздрава?

– Эти QR-коды и FaceID, они все несут в себе два характера. Первый, получается, это отчет перед правительством и перед главой государства о выполнении их поручений, что «да, вы поручили, и да – мы выполнили, вот, ребята, мы молодцы».

Во-вторых, все эти пилотные проекты закладываются обязательно в республиканский бюджет от имени госоргана. Все эти пилотные проекты финансируются из республиканского бюджета и для освоения бюджетных денег, точнее, для неэффективного освоения бюджетных денег. Завтра скажут, что не получился «пилот», а спроса по деньгам ни с кого нет, но деньги освоены. И вот это самое печальное получается. На данный момент сейчас, конечно же, руководство минздрава пытается решить кучу проблем. А проблем накопилось очень много. И я думаю, скорее всего, это решение было принято новым руководством из-за того, что нет глубокого погружения в IT. Если бы у нового руководства было бы глубокое погружение, они понимали бы, что данный подход неэффективен. Нужно искать другие подходы. Но сейчас, когда сверху у минздрава требуют срочно каких-то решений, появляются вот такие популистские решения, которые не решают по факту проблему.

– Значит, вопрос во времени, так? Предоставили сжатые сроки для решения вопроса…

– Абсолютно верно, да. Руководство с них требует, и они пытаются так вот формально эти поручения закрыть. Завтра они формально отчитаются, что благодаря FaceID они выявили миллионные нарушения, приписки, а потом появится другой проект. Это вот как с QR-кодами. QR-коды внедрили, но по ним даже не доложились, про них забыли сразу. Следом появился FaceID.

– А почему при решении таких важных и затратных вопросов не привлекаются мнения экспертов?

– Потому что мнения экспертов могут не совпадать с позицией руководства госоргана. Например, как мы сейчас сами обсуждаем, вы говорите, а почему нельзя использовать СМС-коды, как в банке? И эксперты скажут, используйте СМС-коды от банка. Но тогда получается, как внедрить FaceID и как освоить бюджетные деньги на уже эффективном проекте? Они же это понимают прекрасно. Эксперты будут завтра предлагать конструктивные предложения, которые не будут соответствовать популистским решениям госоргана. А уже это противоречит позиции и неприемлемо сейчас для всех госорганов, не только минздрава.