«Мы хотим показать другое искусство»: как в Караганде работает независимый экспериментальный театр

Название театра – «Наскальный Кит» — Мария Сигал и Антон Димин в свое время выбирали долго. Вариантов было много, а окончательно избранный отражает отсылку к прошлому масштабному проекту карагандинцев – школе кино и телевидения для детей KIDS TV, где кит – «кино и театр», а значение слова «наскальный» в этом сочетании пара пока не раскрывает. В Караганде такой театр на данный момент единственный, и здесь демонстрируются постановки, которые в государственных театрах зрители по разным причинам пока не увидят: далеко не все спектакли строятся по канонам, к которым привыкло большинство.

Идея создать независимый театр появилась у Марии и Антона в 2019 году – в то время еще действовала школа KIDS TV, которая завершила свою работу в 2020 году с приходом пандемии коронавируса: вернуться к прежней работе карагандинцы уже не смогли. Однако в педагогический состав пришла карагандинка Елена Кочугова – и еще в тот период команда будущего независимого театра проговаривали возможность его создания, чтобы демонстрировать постановки, которые в репертуарных театрах не дают.

Мария Сигал и Антон Димин

— Мария, какую цель вы с Антоном и Еленой ставили, создавая «Наскальный Кит»?

— Нам хотелось создать камерный театр: мы знали об опыте подобных театров в Алматы, и это нас воодушевляло. Зимой прошлого года я, кроме того, побывала на трехдневном воркшопе в Алматы, где собрались более полусотни независимых театров Южной столицы. У каких-то нет постоянной площадки, но на время показов они арендуют подходящие локации. Для нас такое количество театров в Алматы – огромный показатель того, как сильно развито местное театральное сообщество. Каждый независимый театр имеет там свою аудиторию, свой репертуар, многие дают несколько показов своих постановок. И конечно, хочется, чтобы и Караганда развивалась в этом направлении, хотя для этого нужен будет не один год.

Идея о театре закрепилась с того момента, как в 2019 году прошел показ нашей постановки «Ромео и Джульетта», созданной еще с учениками KIDS TV. С ней мы успешно побывали на гастролях в Абае и Шахтинске. Понятно, что с пандемией все ушло на второй план: важнее всего было просто остаться на плаву. Мы взялись за другие, грантовые, проекты – снимали сериал «Пух», короткометражные портретные ленты «За что я люблю Казахстан и казахстанцев». Потом мы поняли: важно либо открывать театр сейчас, либо не возвращаться к этой теме вообще.

— Идея в итоге состоялась. Какая постановка стала первой?

— В 2021 году прошел показ нашей первой постановки по произведению Кобо Абе «Человек-ящик» с 45 посадочными местами для зрителей. Мы демонстрировали ее три дня – это было самое большое количество показов одного спектакля.

Спектакль «Буркевитц отказал»

— Кстати, а почему показы не повторяются? Как правило, постановки вашего театра дают либо один, либо, максимум, два раза. Попасть на показ успевают далеко не все желающие: кто-то работает, у кого-то командировка, у кого-то накладки.

— Да, все так. Это условие мы обсуждали сразу вместе с Еленой Кочуговой – режиссером нашего театра. В данном случае нельзя поставить театр на рельсы постоянного репертуара. Плюс ко всему, постановки создаются не в течение месяца-двух, как в традиционном театре, а в течение полугода, репетиции идут вечерами. Кроме того, для постоянного репертуара у нас нет стабильного финансового выхлопа. Но важнее даже следующее: мы хотели, чтобы наши спектакли являлись уникальным продуктом – и такие театры, кстати, тоже есть – где раз в полгода может демонстрироваться одна постановка, посадочных мест еще меньше, чем у нас, билеты стоят дорого, но выкупаются уже тогда, когда начинается работа над новым спектаклям. Мы понимаем, что к такому наш зритель пока не привык, но наша постоянная аудитория к этому уже адаптировалась – и люди сразу просят бронировать билеты, даже не спрашивая, о чем спектакль.

— Получается, что миссия театра «Наскальный Кит» — продемонстрировать зрителям уникальную постановку, которую они не увидят в традиционном театре, и позволить иногда еще и обсудить спектакль после показа?

— Конечно. Обсуждение после показа происходит не во всех случаях, но здесь зрители могут задать вопросы, если что-то не поняли, пообщаться с режиссером и актерами. Обратная связь со зрителем очень важна: людям хочется обсуждения после показа, хочется поделиться эмоциями. Драматургов для постановок мы берем не широко известных, выбирая произведения, которые, как правило, еще не ставились.

Спектакль «Человек-ящик»

— А по какому принципу выбираются произведения для спектаклей? Например, «Человек-ящик» Кобо Абе – изначально даже не драматургия, а книга, и здесь, понятно, играет роль в том числе ваша собственная начитанность. Какие постановки были созданы после «Человека-ящика»?

— Выбор произведения для спектакля – тщательный процесс, который не происходит в один момент или одну встречу. Например, «Человек-ящик» подходил эмоционально: тогда карантин пошел на спад, но пандемия еще продолжалась, многие находились в состоянии замкнутого пространства. Об этом Кобо Абе тоже говорит в своем произведении. Помню, в то время родилось целое течение – люди надевали на голову ящики и жили именно так. Зрителю эта тема откликнулась.

Спектакль «Буркевитц отказал»

Когда мы выбирали произведение М. Агеева «Роман с кокаином» для спектакля «Буркевитц отказал», у нас не было мысли о том, чтобы спектакль нес какой-то социальный посыл, чтобы это был какой-то призыв… Это произведение в свое время навело шороху: много было о нем споров, об его авторстве, много загадок. Когда мы начали читку материала, сделали новые открытия: в произведении речь идет о Первой мировой войне, о разрушительности войны в целом – и снова спектакль откликнулся зрителю.

Спектакль «Вийон так сказал»

В нашей копилке – спектакль «Вийон так сказал» по роману «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте, основанном на реальных событиях в шестидесятых годах, когда ограбление превратилось в убийство семьи, а в произведении говорится о мотивах преступников. Действо на сцене тогда сопровождалось перформансом: в какой-то момент актеры потрошили плюшевого медведя и настоящее свиное сердце, которое мы несколько дней держали в холодильнике для сохранности.

Спектакль «Ла-ла-ла»

Выбирая к постановке «Ла-ла-ла» по произведению «Трепет моего сердца» Ханоха Левино о парах, которые в итоге распадаются, мы ориентировались на более легкую постановку – зритель действительно просил «что-то полегче». И пусть в нашем арсенале не было «чего-нибудь полегче», это произведение израильского драматурга, долго не признаваемого на родине, тоже имело свой эффект: речь в нем идет о бытовых темах. Действие спектакля происходило в песочнице – потому что все у нас идет из детства, где-то мы заигрываемся в детских комплексах и страхах, не двигаясь вперед. Не сказать, что постановка получилась комедийной, но по сравнению с предыдущими она оказалась легче для восприятия. Тем не менее, после нее у нас разошлись несколько пар зрителей – которые, возможно, увидели себя со стороны и сделали выводы… Помню, мы тогда задумались о том, что постановка носит терапевтический характер – какой, в идеале, должно носить искусство. И уже потом у нас начался проект театральных читок.

Читка пьесы «Спина должна быть ровная»

— Первая читка – «Спина должна быть ровная» по пьесе Джанибека Муртазина в постановке нового режиссера театра Евгения Алфёрова прошла в декабре 2023 года. Насколько известно, театральные читки в вашем театре проходят в рамках проекта Drama.kz. Города, который пошел от алматинского фестиваля читок Drama.kz. Как вы присоединились к этому фестивалю? 

— Фестиваль Drama.kz нам очень симпатичен: ребята делают огромное дело, знакомя зрителей с казахстанскими драматургами. Это здорово и для театров – они могут ознакомиться с материалом и его авторами, чтобы впоследствии поставить спектакли, и для зрителей, расширяющих кругозор в этом плане. Плюс читка – это более оперативный способ постановки. Мы связались с организатором фестиваля Олжасом Жанайдаровым, поделились идеей, обговорили условия. До конца зимы можем выбирать и ставить читки в нашем театре. Безусловно, произведения выбираются нашими режиссерами – Еленой и Евгением. На следующей читке представим пьесу «2100», созданную коллективом авторов актерско-режиссерского курса театра «ARTиШОК» о трагическом рейсе компании Bek Air в конце 2019 года. Она состоится уже скоро – 28 января.

Репетиция читки «2100»

— Пьеса «2100», полагаю, тоже выбиралась тщательно.

— Елена Кочугова предложила ее, сочтя одной из самых животрепещущих наряду с пьесой Ольги Малышевой «Дилфизо и Донада» — к ней мы, кстати, приступим после «2100». Эти пьесы, во-первых, имеют отношение к нам: Лена всегда выбирает такие произведения, которые отражают нашу реальность, чтобы публика могла задуматься о проблемах, о каких-то болевых точках – а их важно проговаривать и отпускать, чтобы не болело. Кроме того, катастрофа рейса Bek Air унесла жизнь нашей журналистки и подруги Даны Мендыбаевой – мы тяжело это переживали… Дана была замечательным человеком, всегда тепло встречала наших учеников. А пьеса «2100» — по сути, альманах историй, объединенных именно этим рейсом. Мы будем выступать на читке в составе, который пока ни разу не выходил на сцену «Наскального кита».

— Кстати, об актерском составе. Он в театре постоянный?

— Нам бы хотелось, чтобы он был постоянным, но пока это не так. И здесь, прежде всего, дело в человеческом факторе, который нас и подкосил в прошлом году – мы выпустили лишь одну постановку, хотя успели и здесь показ провести, и в Алматы в независимый театр BUNKER съездить. В том году от нас уехал сначала один актер, потом еще четверо. На их смену мы взяли двух других актеров, и сейчас в составе у нас 16 человек. Параллельно репетициям идет их обучение – без актерского образования никак, так что помимо участия в спектаклях, ребята обучаются. Я сама тоже прохожу обучение – целенаправленно, и тоже участвую в читке «2100». Евгений Алфёров сейчас готовит новую постановку «Рур» — ее мы должны были представить в конце февраля, но работа длиною в девять месяцев осложнилась – и снова тем, что уезжает один из актеров…

Мария Сигал в творческом проекте фотографа и режиссера Константина Павленко

— К вам на гастроли неоднократно приезжал независимый театр BUNKER, вы были и у них на гастролях, заявив о себе в Алматы. О вас знают в алматинских театрах ARTиШОК, Transforma, Interius, в пластическом театре Siencio. Как познакомились с коллегами из Южной столицы?

— Отчасти это произошло через интернет, а также в ходе трехдневного воркшопа в Алматы, где со многими руководителями театров мы познакомились лично. Для нас большая честь, что о нас знают. К нам приезжала драматург Ольга Малышева, когда узнала о нас, а итогом знакомства стало наше интервью на ее канале.

Проект «Арт-разгоны»

— В прошлом году в театре «Наскальный Кит» появился еще один проект – «Арт-разгоны», где легко и юмором модераторы беседы говорят об искусстве. Как пришли к такому формату?

— Да, с февраля прошлого года мы начали работать и как арт-площадка. Для нас большое значение имеет популяризация искусства и культуры – мы занимаемся этим много лет, и, пожалуй, новый виток был предсказуем. Я понимала, что мы не можем дать всего спектра театральных постановок, которые дают театры Алматы – но хочется, чтобы карагандинцы могли знакомиться с разным искусством. В том числе через образовательные беседы, приправленные юмором.

— Уже сейчас у театра есть своя аудитория, постоянные зрители, которые не пропускают ни одной премьеры или встречи. Какие они – ценители искусства «Наскального Кита»? Много ли новых лиц?

— Да, много – последние несколько мероприятий дали нам огромный приток новых зрителей – около 80%, что очень приятно. И пусть на обсуждение после спектаклей или читок остаются не все, люди приходят. Постоянные же зрители, как я уже отмечала, бронируют билеты задолго до показов, читок или других встреч, которые проходят у нас. Так что аудитория расширяется. Прошедшей осенью мы, кроме того, вышли на площадку Ticketon, где теперь можно приобретать билеты. Многие узнают о наших мероприятиях в карагандинской «Терриконовой долине», где мы тоже размещаем свои афиши.

Читка пьесы «Спина должна быть ровная»

— Независимый театр, как и театр в целом – дело непростое. С какими сложностями сталкивается команда театра «Наскальный Кит» в своей работе?

— Сложностей немало, все – очень серьезные. Если говорить о читках – здесь идет работа не только по системе Станиславского, но и по системе Демидова, незнакомой казахстанскому зрителю и не распространенной в наших краях. По этой системе, называемой самой экологичной, работает наш второй Евгений Алфёров. Она, как формат, вообще не предполагает предварительную читку, и работа с актерами идет другая. Они должны войти в определенное состояние – как в йоге – и уже потом работать. И допустим, актеру дан персонаж, в рамках которого он должен находиться – к примеру, злодей – а сам актер человек очень добрый. И если по системе Станиславского нужно добыть в себе эти черты, «надеть» на себя персонажа, чтобы сыграть злодея, по Демидову это недопустимо, если актеру некомфортно. Не хочется быть злодеем – делай его таким, каким сможешь сделать. Система очень мягкая, но непривычная для нас. Пьеса «Спина должна быть ровная», история о матери и сыне – киллерах, стала для нас экспериментом в этом плане, став полной импровизацией для актеров, но где-то непонятной для публики.

Однако мы столкнулись еще с одной сложностью: многие зрители не понимают формат читки, который тоже имеет место и является не менее интересным, чем спектакли. Многим пришлось дополнительно рассказывать, почему это не примитивное выступление, почему у актеров в руках – текст, почему они его читают, а процесс этот требует такой же подготовки, как и сам спектакль. Мы, кроме того, проводим читки-спектакли: то есть, это и не этюд, и не спектакль – костюмы, реквизит и декорации есть, актеры играют, но читая текст. И это тоже порой сложно объяснить зрителю.

По мере своих возможностей мы стараемся вкладывать средства в оборудование и оформление – приобрели фон, закупили хороший театральный свет и повесили проектор под потолок, получив возможность создать еще больше посадочных мест. Финансовый вопрос, тем не менее, тоже в списке трудностей: мы находимся на самообеспечении, и пусть грядущие читки – это не спектакли, для них тоже нужен реквизит, инвентарь, и эти мелочи могут вылиться в бюджет в десятки тысяч тенге.

— Мы уже говорили о новых проектах, спектаклях и читках, которые готовятся в театре. Что еще в планах на 2024 год?

— Планы простые, но очень нужные. Хочется, конечно, расширить площадку, обновить оборудование – микрофоны, микшерный пульт, но это, понятно, большие финансовые вложения. Хочется дальше развиваться – участвовать в театральных фестивалях для таких театров, как наш, особенно в зарубежных. Нести культуру в массы, расширять аудиторию – чтобы о нас узнали больше карагандинцев, чтобы наш театр был нужен. Хочется, чтобы все это было не зря, чтобы наше дело не было обречено, а люди благодаря нашим постановкам получали новые впечатления и могли задуматься о жизни.

Фото автора
Фото предоставлены Марией Сигал